Однажды при объезде морских берегов германскому императору
Карлу Великому пришлось остановиться в одном из приморских городов Южной
Франции. Во время обеда показались в гавани иноземные корабли. Одни из
приближенных считали европейскими, другие - африканскими, третьи - английскими,
но все были согласны, что эти корабли купеческие. Только император угадал их
назначение: "Эти суда не с товарами, а с ратными людьми". Все тотчас
схватили оружие и поспешили в гавань встретить "гостей"; викинги,
узнав, что здесь сам император, быстро повернули в море и исчезли как молния.
Тогда Карл, задумчиво покачав головой, произнес: "Предвижу, сколько зла
наделают эти люди моим преемникам и их подданным". В это время жители
прибрежной полосы Англии уже стонали от беспощадного разорения. По словам
летописца, викинги свирепствовали как лютые волки: уводили скот, грабили и
убивали и, не щадя ни старых, ни малых, ни монахов, ни монахинь. Мелкие
острова, во множестве окружавшие Англию, стали сборными местами викингов. Тут,
окруженные со всех сторон морем, считали себя вне опасности; сюда они привозили
пленников, или награбленное добро; отсюда совершали нападения на Большую землю,
а в случае опасности уходили в открытое море. Западные народы не держали тогда
флота. Норманны владели морем и океаном, или, как тогда говорили,
"населяли море и на нем искали себе пиши". Сначала они имели
обыкновение уходить на зиму домой, но потом не покидали своих пристанищ ни
летом ни зимой. С наступлением весны они медленно приближались к берегам и
приставали то здесь то там. Победа над ними не приносила никакой пользы; спустя
немного времени являлись более многочисленные войска. Если английские короли
выступали в поход для защиты, положим, восточных берегов, то еще прежде встречи
с врагом их нагоняли гонцы и говорили: "Куда идешь, король? С бесчисленным
флотом пристали к нам язычники, разоряют города и села, истребляют народ огнем
и мечом. Иди назад!" Такие вести одновременно приходили со всех сторон.
Нор манны на своих небольших судах могли приставать где угодно и когда угодно;
разбитые на суше, они всегда имели надежное убежище на тех же самых судах. Эти
люди ничего не боялись; они были на все готовы и, куда ни являлись, везде были
страшными гостями.

Неудача разжигала их боевой дух.

В 870 году норманны зимовали в Лондоне; восточная половина
Англии перешла в их руки. Отсюда они напали на горную Шотландию. И здесь, как
везде, жестокое разорение постигло церкви и монастыри. Монахи и священники
прятались в горных расщелинах и пещерах, страдая от голода и жажды; некоторым
удалось бежать на остров Маю, в тамошний славный монастырь. Но и туда добрались
норманны, монахов и епископа изрубили на куски, а монастырь превратили в пепел.
Между тем шотландский король Константин призвал народ к оружию. Норманны стояли
двумя станами, разделенными маленькой речкой, которая в результате половодья
залила окрестности; всякое сообщение прекратилось. Константин воспользовался
этим и со всем войском двинулся к ближайшему стану, где начальствовал ярл Уббе.
Норманны не решились выступить ему навстречу. Тогда Константин перехватил
несколько бродячих шаек и истребил их поголовно. Норманны потребовали, чтобы
Уббе вел их в бой. Напрасно предводитель уговаривал их подождать, пока спадет
река и можно будет объединить свои силы с другим станом. Норманны нс хотели и
слушать: с диким воплем они требовали они требовали битвы, пылая местью за
истребление товарищей. Уббс приказал готовиться. Поверх своих кольчуг норманны
надели белые полотняные кафтаны с красной оторочкой. Кроме копий и щитов у них
в руках были мечи, короткие, но острые, годные больше для того, чтобы колоть, а
не рубить. Грозный вид этих великанов наводил сначала на шотландцев такой
страх, что они скрепя сердце, надеясь больше на свою численность, пошли в бой.
Долго не уступали норманны, бились из последних сил, пока в тылу у них нс
появился отряд шотландцев. Тогда они бросились врассыпную и спасались кто куда.
Множество их потонуло в реке,но Уббе и несколько других воинов переплыли через
речку. Шумно праздновали шотландцы победу и весело делили добычу. Они заранее
кидали жребий, кому достанутся пленные вожди. Как только спала вода, Константин
перевел воинов на другую сторону и построил в боевой порядок. Правое крыло
войска он отдал под начальство своему брату Этусу, левое - другому брату -
Дункану, а сам остался в центре. Норманнский стан раскинулся недалеко от
берега, по отлогим, извилистым утесам, груды камней служили вместо валов.
Первая неудача еще более разожгла в норманнах ненависть к христианам; они с нетерпением
ждали сладкой минуты боя. Унгвар, брат Уббе, поклялся богами, что вернется
домой не иначе как победителем. В награду он обещал своим воинам всю Англию,
все ее богатства, если только они будут сражаться, как подобает сынам
Скандинавии. Все войско отвечало ударами в щиты и бряцанием оружия, что
означало, что речь военачальника ему по вкусу. Шотландцы привыкли нападать
всегда первыми, на всем ходу, с громким криком, чтобы запугать противника.
Константин же распорядился на этот раз иначе: велел выждать нападения
противника, рассчитывая, что норманны утомятся дальним движением. Унгвар и Уббе
разгадали уловку и продвигались очень медленно, с остановками и отдыхом, потом
с полуполста стрелы сразу ринулись врукопашную. Фланги шотландцев тотчас
подались назад. Норманны окружили обнаженный центр и выиграли битву. В этом бою
пало 10 тысяч шотландцев. Константина пленили и отрубили ему голову.